В тюремной камере было 20 лежачих мест. Десять двухъярусных кроватей. Человек же в ней содержалось ...87. Блатные занимали все нижние места подальше от параши, верхние доставались особо ушлым или сильным. Остальные спали на голом бетонном полу, подстелив под себя то, что было в распоряжении. Нередко – просто газету.
Благодаря «маляве» с воли Вадим смог занять нижнее место в престижном «районе» камеры. За каталу походатайствовали авторитетные люди. Таким образом жизнь в тюрьме для ЗэКа по фамилии Лю-Чун-Лин началась относительно легко.



Законы окружающей его публики Вадим знал в полной мере. Это помогло не попадаться на «разводы», которые были предприняты сокамерниками, несмотря на высокие рекомендации с воли. Например, в первый же вечер к нему подсел человек и попросил взаймы пуховик (была такая куртка «Аляска», модная в конце 80-х) и норковую шапку. «Сходить на суд». Китаец понимал, что после суда человек может в камеру больше не вернуться. Поселят в другую камеру или сразу на этап отправят. Поэтому ответил по правилам: «Иди, пасись в другом месте!»

Попав на зону и окунувшись в ее жизнь, Вадим убедился, что мифы о «воровской романтике», «верности братвы» и «бескомпромиссности» – лишь блестящая обертка, скрывающая гнилую правду криминальной жизни. Постепенно и сам он научился играть по правилам стихии, в которой человек человеку волк. «Поиметь лоха», обидеть беззащитного, «укрыть» и «развести» доверчивого – все это стало обыденным делом, рутиной.

В промежутках между отсидками занимался рэкетом и грабежом. Надо было обеспечивать приученное тело наркотой. Иногда получал отпор, иногда серьезный. Однажды его с подельником «взяли в плен» телохранители какого-то предпринимателя, с которого Вадим пытался получить дань. Вывезли за город и начали закапывать в землю. Живьем. Когда комья грязи стали падать на лицо, подельник «сдался». Это спасло жизнь и Вадиму. Он считал, что хранит его...Бог. В кармане брюк постоянно носил вчетверо сложенный лист бумаги с напечатанным 90-м Псалмом.

Как-то раз, увидев на пузе одного другана-вора висящую икону, китаец загорелся ревностью. Цепочка едва выдерживала вес иконы. А весила она ни мало, ни много полкило. Вор любил расстегнув рубаху демонстрировать свою «веру». Такой верой, но только не от слышания, а от созерцания загорелся и Вадим. Захотелось ему переплюнуть владельца иконы. Заказал себе крестик. Вышло аккурат 736 граммов. Неудобно, тяжело, но зато удовольствие какое – ловить завистливые взгляды публики.



Когда сидел на зоне в пятый раз, познакомился с девушкой, которую направили работать в закрытое учреждение музыкально-культурным просветителем. Вадим «закадрил» 18-летнюю девушку довольно легко. Не скрывал, что в первую очередь она нужна ему не как женщина, а как человек, способный пронести на зону наркотики. Под конец срока китаец за деньги легко выходил в город, ночевал у новой подруги, а утром возвращался под конвой. Когда освободился, зашел к ней откланяться.
 
– Ну всё, теперь я вольная птица, прощай!
– Прощай? А как же я?!
– Ты что, девочка, ты же еще так молода. Посмотри на меня: на мне живого места нет, здоровья на две затяжки осталось. Я уголовник, наркоман.
– А мне всё равно. Я люблю тебя, и хочу быть с тобой.
Не знала подруга на что себя обрекает, какой ад ее ждет впереди...

Продолжение следует, кому интересно, часть первая здесь, часть вторая здесь
Фото: http://l-pics.livejournal.com, Вадим Лю-Чун-Лин, http://andy-777.livejournal.com